Путевые заметки.

Владивосток-Харбин-Пекин-Санья и обратно.

                                                                                                                                    Время действия:27 декабря

Направление: Владивосток-Санья

Действующие лица: туристы, числом шесть, включая меня и сына.

Лицо, от имени которого ведется повествование. Я, Ирина, руководитель группы, которая везет туристов на курорт Санья, через весь Китай.

Транспорт: Исключительно наземный. Автобусы и поезда. На обратном пути, воздушный, незапланированный

 

Принимающая сторона: Китайская турфирма «Жемчужина востока»

 27 декабря. Владивосток.3 часа утра.

                                                                                                                                                       Я встретила двух туристов в дверях автобуса и вручила подарочки от Примавтотранса. В коробочках было по бутылке чистой воды и сухарики. Ранее нам выдали несколько коробок с подарочка, что бы мы раздали этот паек своим туристам. Кирилл остался недоволен, а я  обрадовалась, я очень люблю неожиданные подарки. В дальнейшем, на самом трудном отрезке пути, Суйфэньхэ-Харбин, эти простые подарки ой как нам пригодились. То, что путь будет нелегким, я почувствовала с первых минут. То ли я перенервничала, то ли в автобусе было холодно, но меня трясло крупной дрожью. Кирилл спокойно дремал, а я чуть не плакала, так меня донимал озноб. Сын, проснувшийся от бесконечной возни мамы, поинтересовался, что происходит? Я, в свою очередь, поинтересовалась, не холодно ли сыну? На что тот с возмущением ответила, что в автобусе стоит такая жара, что дышать невозможно. Даже странно, что мама может говорить о холоде. В Уссурийске подсели еще двое туристов, Марина и Саша. К воротам границы подъехали вовремя, дело было, как уже говорилось, перед новым годом и поэтому автобус был заполнен лишь на четверть. Границу прошли почти без происшествий, но после этого везение кончилось. Марина шла по списку последняя, и я попросила  ее забрать списки. Но пограничник на китайской границе не захотел отдавать список. На этом списке была печать русской таможни и должна была красоваться печать китайской. Но повторяю, список не отдали. Марина сказала об этом руководителю группы, то есть, мне. Перейдя границу, я бросилась к представителю встречающей стороны. Китайский юноша по имени Слава, долго что-то доказывал пограничникам, а потом велел нам грузиться в автобус. На резонный вопрос, что же будет со списками, Слава не ответил. Вид у Славы был довольно заносчивый, гребень волос, торчащих на голове, придавал ему сходство с петухом. Парень лишь посоветовал успокоиться и предоставить решать ситуацию, ему, Славе. Я успокоилась, но после того, как автобус тронулся, вновь подступилась с расспросами к юноше. Слава сказал, что списки якобы неправильно оформлены и поэтому, их арестовали, на границе. Но, он, Слава, берется разрулить эту проблему и к тому моменту, когда группа будет возвращаться, все будет в порядке. Прямого автобуса до Харбина не было, поэтому добирались на перекладных. На, достаточно, небольшом, отрезке, Дунин-СФХ, мы умудрились три раза пересесть из автобуса в автобус. Еще не было и двенадцати часов дня, а все уже безумно устали. А ведь путь к вожделенной цели только начинался. Когда приехали в СФХ и высадились из очередного автобуса, оказалось, что до отхода автобуса, который будет везти, туристов и нас с сыном, до Харбина, осталось десять минут. Ехать предстояло шесть часов. Представив этот бесконечный путь, мне, пардон, захотелось в туалет. В туристических проспектах, зазывающих доверчивых туристов в Китай, с гордостью подчеркивается тот факт, что все общественные туалеты в Китае - бесплатные и в них царит чистота, доведенная до стерильности операционной. Тихо играет музыка, мерцают мраморные стены. Как я  узнала  из дальнейшего путешествия, обстановка в туалетных комнатах, в крупных городах Китая, соответствовала тому, что было написано в проспектах. Но Сфх не был крупным городом, не был он и мелким. Суйфэньхэ был городом особенным. Он был городом авантюристом. Он был похож на Остапа Бендера. И в нем было все особенное, включая туалеты. Китаянка- переводчица была недовольна задержкой. Ей, как и всем переводчикам, отправляющим группы с русскими, хотелось побыстрей посадить туристов в автобус и забыть о них, потому что на подходе ее ждала следующая группа с лохами-туристами. Но я не очень-то обратила внимание на недовольство переводчицы. И та в бешеном темпе двинулась к зданию автовокзала. Подгоняемая переводчицей я влетела в здание автовокзала, волоча за собой сына, и подбежала к туалету. Но неожиданно путь мне преградила, взявшаяся невесть откуда, китаянка в синем ватнике.рядом стоял охранник Объявив, что туалет платный, она потребовала с нас десять юаней. Я тут же пересчитала,5 юаней - соответствовали 25 рублям в пересчете на наш курс. Сделав эти нехитрые вычисления, я хотела возмутиться, таких цен не позволяли себе даже российские воротилы туалетного бизнеса, но, перехватив нетерпеливый взгляд переводчицы, махнула рукой и вытащила деньги. Сфх - город, регулярно посещаемый россиянами. Некоторые уже давно чувствуют себя в этом городке, как дома. Знают все улочки, переулки и улицы лучше, чем в своем родном городе, поэтому я предвижу гнев соотечественников, когда рассказываю про прелести туалетного сервиса. Ведь туалет находился в автовокзале. Дело в том, что в отличие от автовокзала, куда туристы прибывают и откуда отправляются, восвояси, к родным берегам, этот автовокзал находился в здании железнодорожного вокзала и уезжали с этого вокзала преимущественно китайские пассажиры. Во всяком случае, в том автобусе, где ехали мы с туристами, других русских, кроме нас, не было. Но вернемся ко  мне, уплатившей деньги и стоящей сейчас растерянно, посреди здания китайского туалета. Дорогу к кабинке туалета преграждала лужа немалой глубины. Обойти ее не представлялось возможным. Судя по всему, деньги были потрачены зря. В этом туалете никогда не ступала нога уборщицы.

 

Все еще 27 декабря. Харбин. Около 18 часов вечера

Хотя от СФХ, до Харбина, ехали всего шесть часов, мне этот путь показался вечностью. Вот тут и пригодился маленький подарочек от Приморавтотранса. Беготня туда-сюда отняла время и, минутки, что бы купить хоть какой-то еды в дорогу, не хватило. Возвращаясь бегом в автобус, я с тоской оглянулась на лоток со всяческой китайской снедью, но притормозить возле лотка переводчица мне не дала. Впрочем, на этот раз, она поступила абсолютно правильно, автобус уже отъезжал, и впрыгивать нам, с Кириллом, пришлось, чуть ли не на ходу. В автобусе был телевизор и на протяжении всего пути, по видику  крутили какой-то китайский фильм с примесью мистики. В главной роли был Джеки Чен. В Харбин въехали уже в сумерках. Я была уже несколько раз в Харбине и поэтому узнала то место, где нас высадили из автобуса. Автобус газанул и уехал, а вмиг замершие туристы остались дрожать во внутреннем дворе автовокзала. Нас никто не торопился встречать. Пассажиры китайцы разошлись, а стайка трясущихся от холода русских стояла на месте. Туристы вопросительно смотрели на меня. Я раз за разом набирала китайский номер, но на том конце провода просили проявить терпение и подождать. Время шло, а встречающих все не было видно. Я еще несколько раз набрала известный номер, но результата все не было. Стоя во внутреннем дворе автовокзала, я  все больше и больше чувствовала, что это такое, холод по Харбински. На термометре было минус двадцать. Если бы на месте наших героев оказались сибиряки, привыкшие к температуре, минус сорок и пятьдесят, погода, стоявшая на дворе, вероятно, показалась бы им сущей весной, но наши героини и герои были из Владивостока. Городе, где минус десять градусов, это уже было событием, а минус пятнадцать глобальной катастрофой в местном масштабе. В общем, туристы замерзли моментально, а Харбинцам, судя по всему, было хоть бы что. Они шли в тоненьких курточках, без шапок и перчаток, счастливые и довольные. Кирилл начал роптать. Ребенок, на удивление, путь перенес, стоически. Не ныл и не возмущался, хотя дорога была довольно тяжелой, но здесь мальчик уже не выдержал. И не мудрено. Было безумно холодно, и этот холод пробирал до костей. Я по-прежнему звонила и громко ругалась. Время шло, но группу  никто не спешил встретить и препроводить в теплое  помещение. До поезда Харбин-Пекин оставалось три с половиной часа. Наконец, перед отчаявшимися туристами возник тщедушный китаец Миша в легкой кофте нараспашку. Неизвестно чем бы кончилось бесконечное ожидание на продуваемом всеми ветрам внутреннем дворе Харбинского автовокзала, если бы Миша не узнал меня. В прошлый раз, когда я возила группу в Пекин, Миша тоже был представителем встречающей стороны. Доведенные до каления туристы накинулись на Мишу. Китаец оправдывался, объясняя задержку тем, что якобы телефон руководителя группы, то есть, меня был вне зоны доступа. Правда это, или нет, осталось неизвестным, у измученных людей не было сил и желания, что-то выяснять. Они хотели пить, есть и чтобы было тепло. Миша, как мог, попытался выполнить желания туристов. Место,  куда отвел туристов Миша, называлось довольно интересно - ресторан «Брежнев». Однако внутри… Это была забегаловка с двумя маленькими зальчиками. Помещение не отапливалось совсем, но, после улицы, туристам показалось, что в помещении очень тепло. Сущая Сахара, которая впрочем, через несколько минут превратилась в Антарктиду. Скинувшие с себя верхнюю одежду, туристы, очень быстро пожалели об этом. Повторяю, в ресторане было холодно. Хозяин, видимо, экономил на отоплении. Принесли меню. Я знала, что ужин каждому туристу положен из расчета тридцать юаней и поэтому очень удивилась, когда Миша предложил туристам, заказывать все, что душе угодно. Душе угодно было все. Особенно водку и пиво, которые входили как бесплатное приложение к ужину. Меню в ресторане было на русском языке. Круглый стол был мгновенно заставлен блюдами. Изголодавшиеся люди, крутили круг, на котором стояли блюда, с упоением. Запив ужин горячительными напитками, мужчины раскраснелись. Я не пью, и поэтому, в отличие от остальных, мне было очень холодно. Вероятно, тепло, для хозяина ресторана, было ненужной роскошью. Изголодавшиеся в дороге люди, поглощали блюда с завидной скоростью и в огромных количествах. Даже Кирилл, которого дома невозможно было уговорить что-либо, съесть, кушал с аппетитом. Ужин закончился и тут туристы с удивлением узнали, что, по мнению Миши, они сами  должны заплатить за свой ужин. Было непонятно, то ли китаец работает под дурочка, считая русских простофилями, то ли он искренен в своем заблуждении. Я, по мнению сына, аж переменилась в лице и попыталась, сначала спокойно, объяснить Мише права и обязанности туристов, выезжающих за границу, но Миша был глух к доводам рассудка. Понадобилось много крика, угроз, потрясания программой и другими документами, пока наконец Миша согласился, что   ужин для туристов уже проплачен. В свое оправдание Миша пробормотал, что он спутал  нашу группу с другой группой, которая заранее, еще во Владивостоке, отказалась от ужина. Оправдания были слабенькие и никто в них не поверил. Только разобрались с ужином, возникла другая проблема. Миша отказался селить группу в штабной номер, мотивируя это тем, что до поезда осталось два часа. Трагикомедия под названием «Мы не позволим нарушать свои права» плавно перетекла во второе действие. Доведенная до предела наглостью китайской турфирмы, и, в частности, Миши, я несколько минут лишь беззвучно открывала рот, как вытащенная на лед рыба и лишь успокоившись, открыла папку с документами, достала программу пребывания и стала доказывать, что туристы имеют права не только на бесплатный ужин, который, конечно, не был бесплатным, все ужины, завтраки и прочее были проплачены туристами в офисе компании, которая оформляла этот злополучный тур, но и на то, что бы,  хоть на час, почувствовать себя человеком. То есть умыться, и отдохнуть с дороги, в номере гостиницы. Справедливость победила. Правда, пока шли переговоры, чуть не перешедшие в боевые действия, время ушло, и в гостиницу идти было уже поздно. Перед туристами  извинились и выдали компенсацию в юанях. Это было не совсем то, о чем мечтали, сейчас, грязные и уставшие люди, но делать было нечего, и мы смирились. Передохнув минут пятнадцать в холле гостиницы «Кунь Лунь», где нас так и не поселили, туристы под предводительством Миши, потопали на железнодорожный вокзал, где их ждал поезд следующий рейсом «Харбин-Пекин». В холле гостиницы стояла огромная елка, вокруг нее сновали дети, которые приехали в заснеженный Харбин  из жаркой Саньи. Они проделали тот путь, который только предстояло сделать мне и моей команде. Дети были одеты в большие, не по росту, куртки. Вероятно там, откуда они приехали, никогда не видели снега и мороза, которые здесь были в изобилии и вряд ли носили зимние куртки и теплые сапоги. Судя по всему, куртками с ними кто-то поделился. Дали на прокат. Дети бегали вокруг елки и захлебывались от восторга, предвкушая зимние забавы и удовольствия. Я грустно смотрела на детей и  вспоминала слова незабвенного Остапа Мария Ибрагима Бендера: «Киса, мы лишние на этом празднике жизни». На протяжении последующих двух недель, я повторю эти слова, вслух и про себя, неисчислимое количество раз.